Сквозь пыль переживания и сквозь
Вуаль непонимания глядела
Я на себя в трюмо, пронзая ось
И обнуляя разум, дух и тело.
Снаружи билась бабочка в окно,
Как будто страшно там, а здесь – спасенье:
Иконы, знаешь, свечи и темно,
И души по скамьям в уединеньи.
Вдруг, обернувшись ангельским крылом,
Мне занавеска вкрадчиво махнула,
И колыхнулся мой небожий дом,
И солнце как из рук в лицо плеснуло.
По-прежнему ворочалась душа,
И тело ощущалось паутиной,
Но, как на бал, изящно, неспеша
Сходили строчки лестницею длинной.
И в танце бабочки, и в скрипе чердака,
И в песне ветра, и в преданьях сосен
Звенела уж не иглами тоска,
А смех, широколист и медоносен.