Сумбурной прелестью пленял простой куплет.
– Споем на бис еще одну вам! – Оу?
Тушило небо театрально свет
Как раз в преддверьи дитячьего шоу.
Зигзагами стучали башмачки
По улицам вечорошной деревни,
И козликами прыгали щенки,
Встречая деток и обычай древний.
Горели окна, факелы, костры,
И кучками фонарики шныряли.
Лукошки были лакомством пестры,
Бесценным, как Ван Гог в оригинале.
Дымили черепица и камыш,
И оттепель рвалась из каждой двери.
Двухлетний в шаль укутанный малыш
Не пел, но рот открыл, по крайней мере.
В просторных остывающих домах
Предсмертно бредили поленья дымом, высью.
Проворной мягкой поступью зима
Входила в душу, в роль и в закулисье.
«Туды ее в качель!» стонал костяк.
(Голландцы печку называют “kachel”,
Туды и зиму, значит, шлют, природы брак).
Сустав в кармане куртки охал, ахал.