Select Page

Критик

«Профанистичный романтизм»,
Нарек он так в моих эссе
Намеков мятое плиссе
И кружев мягкий элегизм.

Ночные смены

Как бог, пилот, художник иль звезда –
Всенощный труженик ты. Я молюсь усердно,
Чтобы рука твоя была тверда,
И светел месяц был на курсе верном.

Когда ж метнется к западу заря,
Прорвав туманы над двумя морями
Холодными, то знай ты: это я,
Зардевшись, ложе жгу тебе словами.

И пусть украдены подлунные звонки
И жду ко сну твоих благословений,
Мы вскоре вновь скрестим свои клинки –
Твоих команд, моих повиновений.

Плейбой

Ветер гнал бесчисленные листья
Дивных форм, размеров и мастей.
Осень беличьей пушистой кистью
Клала колориты всё пестрей.

Танцевали томно и пейзажно,
Красовались в лужах разлитых…
Сталкивал, кружил, катил вальяжно
Ветер своих крошек расписных.

Навещал он брата-океана,
К чьим-то робким взорам волны гнал.
«Дуть я, брат, во веки не устану!»
Задыхаясь, ветер повторял.

Обессилел он, неугомонный,
Старый пруд засыпав шелухой.
Двое лебедей по глади ровной
Плыли в нежном сумраке домой.

Осень листьев щедро отвалила
В те медово-медные деньки,
Статуи, скамейки обрядила
В волн боа багряных огоньки.

И до первых стуж благоволенья,
С чьих-то каблучков счищая хруст,
“Крошки” вспоминали похожденья
Шорохом сухих увядших уст.

Ease In

Neither times nor customs
Drown your bliss in tears.
Neither right nor lying
Is the clock, my dear.

Sipping from oblivion,
You still curse the night,
Counting doubts to million
For one suicide.

So, back to our Shadow…
When she’s tired indeed,
Face the wall with head down,
Cling to her, and plead.

“We are still together
In this night, for now”,
Shadow sighs. You gave her
Warmth. And this is how

You gave her the reason
To go on. Let go,
Close your eyes, and ease in.
Sleep will come just so.

Улыбка пустоты

Подумалось… ведь плачем не из-за людей,
Не из-за ситуаций сложно сочиненных,
А из-за призраков из собственных ночей,
Из снов забытых, страшных, непрощенных.
Мы плачем в ожиданьях и потерях,
Упрямо глядя в лица черных дыр,
Которые, ничьим слезам не веря,
По нитке грабят нами тканный мир.

Душа, как пациент седого дома,
Уставившись стеклом в окно тюрьмы,
Тревожно ловит звуки метронома
Из прошлого и будущего тьмы.
Не может вспомнить… будет ли письмо?
Звонил ли кто? А поцелуй… когда же?
А кресло преданное чье-то, где оно?
И слезы льет о каждой новой краже.

Эмоций фейерверк считаем раем,
Но искры эти жгут обратно нас,
Как пули рикошетом отлетая
От пустоты стальных бездонных глаз.
А если долго плакать в пустоту, а, Ницше,
Скажи, заплачет ли она в ответ,
Роняя звезды в небосклон поникший?
Вернет ли краденный когда-то свет?

Однажды с мокрыми глазами я заснула.
И странно так: проснулась счастьем я.
Улыбка пустоты по мне скользнула.
Ее зовем мы «радость бытия».