Select Page

Из ромашковой долины
До погибельной трясины
Повела меня за руку
По нестриженным лесам
Босоногая подружка,
Развязная хохотушка.
Молча сумерки нас гнали
По кореньям да по пням.

Месяц хладно усмехался,
С крошкой-тучкой женихался.
Всё шепталось, колыхалось
(Может, сплетней обо мне…)
«Мы на месте! Убегаю!»
И одну меня бросает,
Исчезая с пошлым смехом
В серой рваной пелене.

Он стоял спиной в тумане,
Что-то бормоча, шаманя.
Головы не воротя мне,
После легкого кивка:
«Не вода то и не глина,
Распрекрасная ундина…
Выйдешь – прежней уж не будешь.
Ну смелей, ночь коротка!»

И трясина изумрудно
Зазеркалилась так чудно,
Обратилась прудом теплым.
И вступила нимфой я
В гладь с ласкающей щекоткой.
Не сдержала вздох короткий.
И глаза зазеленели
У лесного короля.

Выходил он в замедленьи
Из тенистого владенья.
Месяц отпустил забаву
И мерцанием облил
Волны плеч крутых. Прекрасен
Был король! Взор прям и ясен.
Не спеша, хвостом лукавя,
Фавн всё ближе подходил.

Завертелись сосны, тучи,
Всё тесней в воронке, круче!
Я забыла лет на триста
Кого знала, где была!
В голове с колючим звоном
Я очнулась с телефоном.
«До тебя не дозвониться.
Это Муза. Как дела?»