В дождливый день, в холодный вечер,
Мирскую суету гоня,
Ведунья зажигает свечи
И силы просит у Огня.
Не у богов и не у храмов,
Не у кощунствующих в них
Покинутых детей Адама
(Живых, покойных ли, любых),
А у Огня ведунья просит,
Извечного царя-отца,
Невесты клятву произносит
За дар заветного венца.
Welcome, guest, your quiet moves
Have been heard.
Come and rest while I improve
My crackling hearth.
Freely kneeled, I’ll show you how
Fires soar,
Embers yield and speak their vow.
Wondrous chore!
I’m the Mistress, you’re the guest,
Lost and tired.
Let me comfort your request
As desired.
From the black-eyed witch’s throne
I do see
How you’re roaming here alone,
Watching me.
Closer, darling, rosy cheeks,
Curious eyes.
Younger years, months and weeks
In demise.
I shall pluck your rosy glow
Like a bud,
Grind it with the palest snow
To silver mud.
Grind your heart, make you a witch,
Make you bleed
To the Moon’s sagacious wish.
All you need.
No? Then roam these terrains
Like a ghost.
Follow our entwined black flames
To the coast.
Our black masks and ribbons glide
“WM”.
Every time the Moon’s in sight,
Here I am.
Rosy matters rest in vain,
Feed the earth.
Charms live on in silver chains
And crackling hearth.
Сто раз хоть отрекись. Я буду как Христос.
Не услыхать твоих язычниц диких плясок
За строгим шепотом ночных весенних гроз,
За мудрым шелестом дневных осенних красок.
Ты упади и встань. Ты встань и упади.
Я буду слушать дождь, читать тебя по капле.
Я буду знать, что где оборваны следы,
Там был полет или расстрел, не так ли?
И серп, и лилии, и книги, и кресты,
И даже выжженная пара букв в моей ладони…
Всё говорит о том, мой друг, что ты
Всё так же ищешь сад наш, где уснули кони.
На утесе черный храм.
Позднею зимой
Волхв-изгнанник сохнет там
Над своей звездой.
Тесно поле. Тонок лёд.
Тишь да пелена.
Присновидица плывёт
К дому колдуна.
«Твоих деток привела,
Сиротинушек.
Тех дверей, что отперла,
Не закрыть вовек.»
Слов не молвят, так стоят
Тени у ворот,
Воронятами глядят
Как колдун идёт.
Ох, ребят и впрямь не счесть,
Да имен не дать.
Колдуну печаль как есть
Отчая печать.
Та печать – на бересте,
В огненной руке
У цыганки, да в узде,
Снах и ветерке.
“Запись, сделанная в Смоленской губернии, отвечает: женка народила Адаму такую ораву детей, что он посовестился показать их богу; их было “дужа много”, и, обернувшись назад, он не нашел их, – все они стали темной силой…” А. Блок, Поэзия заговоров и заклинаний
Вот уснули кони.
Раствори окно.
Глянь: как на ладони,
Звездное панно.
Что не уместилось
В леонардов круг –
Хордами простилось,
С севера на юг.
Юг ли твой я? Север?
Запад ли ты мой?
Завари нам клевер
Да окно закрой.