Пусть разнесет их белый взрыв целыми,
В зной, в метель, в дождях, в песках.
Пусть покроют собой лица хмурые,
Да отхлещут по щекам напряженным,
Впьются в губы сухие,
Приведут всех в чувство, кто не верит
Ни в любовь, ни в слово,
Кто забыл о милом шорохе письма страниц,
Когда ТАМ – чернил не хватало,
Когда ТУТ – свеча сдавалась раньше срока.
Чтоб ловили их всей площадью, ликуя, ошалело и охапками.
Чтоб друг в дружку, словно первым снегом, целились.
И пусть будут безымянны, без стыда, без подписи,
Для тебя, для меня, для любой голодной души.
Раз уж троицу Он любит, пусть такую
Мировую (Миротворную) пошлет.
Я женщина не потому, что паспорт хромосом
Мне выдал в кассе кто-то равнодушный.
Не потому, что в локоне крутом
Гуляет солнца поцелуй воздушный.
Не потому, что кружева тонки,
А толсты только милые капризы.
Не потому, что перышки шаги,
Улыбки – Моны, а журналы – Лизы.
А потому я женщина, что век…
Да, век тому привиделись мне лица
Моих детей; что, вроде человек,
Но почему-то и вообще-то – птица.
И потому, что полнолунья свет
Сдирает летней ночью одеяло,
И что глухое смуглое «привет»
Заводит всю вселенную с начала.
Напишу свои годы лунами
И подзвездных приливов бурунами.
Напишу свой портрет росами,
Неба холст забрызгаю косами.
Напишу свою жизнь скрипками,
Мча по венам смычками гибкими.
Только имя твое мне не пишется,
Лишь далекой грозою слышится.
