I’ll walk away, but like the moon,
I’ll keep on hovering.
So cold.
Eternal orbit, endless tune,
Around, about you, put on hold.
You almost wacked me off the track.
Imminent flood, had you come nearer!
Hey I’ve survived.
The witch, I’m back.
The wolf, I’m howling at the mirror.
Я ухожу, но как луна
Повисну в тьме холодным шаром,
И по орбите в небе старом
Вокруг тебя, совсем одна.
Ушла сама, когда погас
Твой свет, сокрыв меня от мира.
Без твоего ориентира
Не вижу звезд, не знаю час.
Меня ты чуть не сбил собою.
Потопа бы не миновать!
Но я спаслась. Жена и мать.
Волчицей в отраженье вою.
Чтоб струн услышать колебанья
Неделе эдак на шестой,
Всего-то нужно два желанья
И слух, момент, прибор, настрой.
Меня находят мои песни
Как сыщики, фонарь у них!
Не скрыться ни в кафе, ни в Пресне
От слов (почти всегда) простых.
Они меня как за нос водят,
Все правды жизни разложив.
И сердце их полупроводит,
Все грани жадно обнажив.
Сегодня пропоют о вечной,
Мол, настоящей и святой.
А завтра – страсти скоротечной
Предложат сладкий сон пустой.
Что сердце? Пышный фрукт, который
Соблазн велик колоть и мять,
Пуская сок шальных историй,
Любовями его терзать?
А может сердце – куст бескровный,
Причудливый ветвей колтун,
Что катится под сменой ровной
Горячих солнц, холодных лун?
Пустыня – вечна и надёжна.
К ней зависть сердца в том, друзья,
Что стоит стать неосторожным,
Вгрызаясь в чувства почем зря,
Как вдруг замешкается дождик…
Забудет ритм… замедлит… стук…
Вздохнет, весь мокрый, подорожник,
С землею дружно близорук.
Струна натянется обратно.
Сморцандо смерти, пустота.
Лишь песенку неоднократно
Смурлычут новые уста.
Нет у них даты рождения,
Отчеств, имен никаких.
Но ждут как дождь, как спасение
Души родителей их.
Эти союзы причудливы,
Служат иным божествам.
Странные, странные люди вы,
Как я завидую вам!
Это не те, что газетные:
«Ростом под два, чувство ю»…
Нет, ты услышь несусветные
(Где-то себя узнаю)
Всхлипы из рвов одиночества:
Спину, запястья – бери!
Разум? Возьми. А захочется –
Легкие, сердце дери!
Вздох их покорный – взмах плеткою.
Морфием гладит рука
Там, где струей жаркой, четкою
Пела свеча свысока.
И невесомы, не маются
Души, найдя нужный плен.
Самозабвенно качаются,
Чувство теряя колен.
Я никогда, склонившись на твое плечо,
Не промурлычу нот развязных стоны,
Где солнышко дырявит горячо
Дрожащие… пусть липовые… кроны.
Мне не узнать молекул аромат,
И белой рябью простынь, милый, тоже
Не любоваться в сотый раз подряд,
Когда на них ты приземлишься кожей.
И царство бабочек жестоко искрошить
Не суждено под шум моторов страшных,
Когда «Прощай» придется задушить
Всё-всё, что было нежно, можно, важно.
Но пронесу я все эти «jamais»
Сквозь дни и ночи, боли и удачи,
Пока лишь Слово ты не скажешь мне,
Которым Бог влюбленный Космос обозначил.