Изотри, изотри в облака
Пудры розовой, розы бежевой.
Потерпи, потерпи, пока
Не утонешь в ней весь, не сдерживай.
Упадем, упадем в зарю.
Нет на карте нас, пусть обыщутся.
Пусть костром в пургу, льдом в жару
Наши песни кем-то отыщутся.
Не скучай, не скучай за мной,
Такой облачной и рассеянной.
Вспоминай, вспоминай мечтой,
Чьей-то пудрой душистой навеянной.
Алый шелк волною урони,
Прутья тесной клетки обними,
И, целуя, дверцу расстегни.
«Когда устанет тень за мною волочиться»,
Мне незнакомец молвил за свечой,
«Я буду благодарен ей одной.
В ней, верной, экзистенции крупица.»
«Игрался в жизни в разные я роли,
Да позабыл, кто я-то. Отражен,
Как в зеркалах, в других. Но сам – как сон.
Как призрак, невидимка, фон я, что ли…»
Сидим мы в баре позднем, пустоглазом.
Кокетка-пыль нашла комплиментарный свет.
«Для пыли роли, уж простите, нет!»
Приходится ей слышать раз за разом.
«Вообще-то, милая моя, я пианист.
Но даже там, вот штука ведь какая…
Чужие ноты мне кладет рука чужая
Из года в год, за листом лист.»
Его морщины, трещины на глине,
Сочат лениво дух туманом лет.
В нем чую жизни ароматный след:
Он был на море, с женщиной, в малине…
«Мне кажется, что вас я поняла.
Ведь с вами мы похожи, друг мой, как-то…
Актерам – пьесой я была в различных актах.
И музыкантам песней разною была.»
«Будь моей пьесой» – «Драматургом будь»
И в сторону бумажника движенье.
Вот ты. Вот я. Пускай мы сновиденья.
Пусть даже пыль забудет нас. Не суть.
Из ромашковой долины
До погибельной трясины
Повела меня за руку
По нестриженным лесам
Босоногая подружка,
Развязная хохотушка.
Молча сумерки нас гнали
По кореньям да по пням.
Месяц хладно усмехался,
С крошкой-тучкой женихался.
Всё шепталось, колыхалось
(Может, сплетней обо мне…)
«Мы на месте! Убегаю!»
И одну меня бросает,
Исчезая с пошлым смехом
В серой рваной пелене.
Он стоял спиной в тумане,
Что-то бормоча, шаманя.
Головы не воротя мне,
После легкого кивка:
«Не вода то и не глина,
Распрекрасная ундина…
Выйдешь – прежней уж не будешь.
Ну смелей, ночь коротка!»
И трясина изумрудно
Зазеркалилась так чудно,
Обратилась прудом теплым.
И вступила нимфой я
В гладь с ласкающей щекоткой.
Не сдержала вздох короткий.
И глаза зазеленели
У лесного короля.
Выходил он в замедленьи
Из тенистого владенья.
Месяц отпустил забаву
И мерцанием облил
Волны плеч крутых. Прекрасен
Был король! Взор прям и ясен.
Не спеша, хвостом лукавя,
Фавн всё ближе подходил.
Завертелись сосны, тучи,
Всё тесней в воронке, круче!
Я забыла лет на триста
Кого знала, где была!
В голове с колючим звоном
Я очнулась с телефоном.
«До тебя не дозвониться.
Это Муза. Как дела?»
Их нужно кольцами, их нужно шепотом
Едва-едва.
Но можно хрипом их и можно рокотом,
Твои слова.
Минуя комнату, их нужно с близкого,
Ведь я права?
Их не разбрасывать, их нужно впрыскивать,
Взболтав сперва.
Они и жгут меня, они царапают
Едва-едва.
Но в основном нектаром капают
Твои слова.